Альбрехт Дюрер открыл и развил столько новых для своего времени изобразительных техник потому, что от рождения был способным, любознательным и с детства обучался ювелирной работе в мастерской отца. А затем соединил эти навыки со знаниями, полученными в гравюрной мастерской нового учителя, с техниками различных школ и стран, собственными изысканиями в области перспективы и пропорций. Он очень много путешествовал, обладал исключительным доступом к лучшим произведениям искусства, общался с самыми образованными и талантливыми людьми эпохи, с самого детства пользовался покровительством аристократов и королевских персон. Дюрер был так популярен, что его незаконно копировали даже итальянцы. Огромную роль в жизни мастера сыграло два исторических явления — изобретение книгопечатания, позволявшего зарабатывать на на тиражах изображений и текстов, и Реформация, которая заменила роскошь изощренностью. Северный Леонардо интересовался самыми разными областями науки и искусства и всюду пробовал свои силы, непрерывно документируя происходящее. Он сопровождал рисунки параллельными текстами, изобретал целые жанры. Это была новая осознанность для личности, художника, общества, новая картина мира небесного и земного.

Картинки, которые печатал Дюрер, люди рассматривали бесконечно, точно так же, как мы пересматриваем фильмы, как зачитываем книги — пока не начинаем говорить цитатами. Социальных сетей не было, из развлечений только казни, войны да чума. Свободное время нужно было чем-то занять. Вот и хранилась в каждом доме хотя бы одна маленькая нарисованная история.

Сложно сказать, что думали средневековые люди, глядя на эти изображения. Это нас с детства окружают оживлённые картины и энциклопедии смыслов. 500 лет назад не было бесконечного интерактива и водопадов информации. Но попробуем предположить, найти ритм? Возможно, глядя на «Мадонну с обезьянкой» (1498), человек попадал в прозрачный мир, где облака бесконечно клубились на одном месте, дом на дальнем берегу реки поскрипывал, рябь бежала по воде, тонкие травинки покачивались, птичка, терзаемая младенцем, кричала, обезьянка, перетянутая веревкой, думала о свободе, а в складках юбки Богоматери созерцатель запутывался окончательно. После чего взгляд его падал на имя режиссера, сценариста, оператора и художника по костюмам, монограмму Дюрера. В каком бы веке ты не жил, ты не можешь рассматривать картину иначе, как ведомый планом автора, есть только несколько входов и выходов.

«Казнь святой Екатерины» (1498) выстроена по кругу. Слева по косой балке мы следуем по поверхности устройства для казни. Это колёса с железными остриями, которыми должно устрашать девицу-христианку. Жизнь идёт своим чередом — далёкий замок, мирная жизнь, высокие горные вершины на дальнем плане. Спасения от людей не дождаться. Начинается эпизод №2. Небеса разверзаются — это ангел крушит машину для убийства. Огонь, клубы дыма, колёса горят. Безбожники пробуют укрыться он гнева небес. Император — старик в восточной чалме — на лошади. Она упала, подогнула ногу и пристально глядит в глаза покойнику. Что это за мертвец, случайный ли персонаж или же он символизирует других мучеников, убитых императором в этой части легенды — а на тот свет отправилась и жена, и военачальник и пара сотен солдат — это сказать трудно. Но мы видим, что происходит дальше. Решив, что женщина, хранимая небесами, может быть полезна, император предлагает Екатерине освободившееся место на семейном ложе. Однако Екатерина отказывается и продолжает спокойно молиться. И Палач с мечом готовиться нанести свой удар, отрубить мятежнице голову.

Посмотрим на «Святого Иеронима в лесу» (1512). Вид — из пещеры отшельника в сторону жизни, далёкой от возвышенного. Горы, лодка, море, городок с башенкой, деревья. Ни ветерка, ни волны, ничто не тревожит незамутненного разума. То ли дело жить в высокодуховной пещере Халкидской пустыни (в данном случае — в немецком лесу). Сверху покачиваются корни и листья, нависающие камни безопасны, потому что удерживают друг друга. Сколько покоя в морском пейзаже — столько извивающихся линий в убежище отшельника. К тому моменту, как мы видим Иеронима, он прошел огромный путь. Рожденный в христианской семье (вон в том далёком городе на заднем плане), он постоянно учился, путешествовал (вот на этом кораблике) и в конце концов нашел своё предназначение. Выучив еврейский язык — не ясно, каким образом он сделал это в пустыне, но допустим — Иероним где перевел, а где отредактировал Библию. И всего лишь 11 столетий спустя его латинский перевод был провозглашен официальным — эта та книга, которую вы знаете, как Вульгату. Но картинка не документ, всю жизнь героя надо уместить в один кадр. Поэтому Иероним пишет перевод прямо в пещере, глядя на распятие, находящееся на границе миров обывательского и духовного. Волосы и борода его длинны, одежда — простой кусок ткани, ноги босы. Лев, иконографический символ святого, рычит в левом нижнем углу. Лев так понравился зрителям в истории о том, как Иероним доставал из его лапы занозу, что миф досочинили, добавили серию с несъеденным ослом и караваном. Животные во все времена приносили лайки блогерам, даже таким популярным, как св.Иероним.

Если не рассматривать картину по кругу и в разных временных плоскостях, кажется, что всё происходит одновременно, причём во всех жанрах. Тогда под названием «Арест Иисуса» (1508) одновременно скрывается и поцелуй Иуды — биографическая драма «Как я стал предателем», и задержание Иисуса Христа — нуар «Как я искупал грехи человечества», и отрубание Павлом уха рабу первосвященника Каифы — история успеха «Как я стал первоапостолом». Ещё одно преступление запечатлено на дальнем плане. Голый человек убегает от воина — какой же детектив обходится без погони? Происходит даже исцеление Малха — самый популярный фантастический жанр. Не трудно изобразить человека и с ухом и без одновременно, поэтому Дюрер рисует Малха в профиль и сооружает ушко из драпировки над его головой. И, как в фильме про Мюнгхаузена, мы не можем сказать, что Иисус исцелил Малха, но сказать, что он его не исцелил Малха, значило бы противоречить тому, чего не видишь.

Гравюры я рассматривала на выставке «Durero, maestro del Renacimiento» – эксплонаты частной итальянской коллекции Элизы Моретти привезли в Барселону. Оказавшись перед кафедральным собором, туристы обнаруживали рекламы, призывающие на выставку гравюр немедленно выстраивались в очередь — имя вроде знакомое, посмотрим заодно с местными достопримечательностями. В залах было неожиданно много русскоязычных посетителей, некоторые выражали возмущение: «Почему так мало работ, где всё? Такой дорогой билет, двухчасовая очередь!» На самом деле выставка располагается сразу в трёх музеях, а Готический квартал даже включен в неё в качестве атмосферного экспоната. И про это написано на билете и на плакатах, но кто же их читает. Каталог вообще на испанском и каталанском, можно не открывать. Сколько недовольных встретила, стольких спасла, но давайте всё же я расскажу вам про эту выставку, что она и зачем.

Если бы организаторы не пытались найти исторические предпосылки для экспозиции именно в нашем городе, никто бы и не заметил, что таковые отсутствуют. Дюрер не жил и не бывал в здесь, не рисовал испанские сюжеты и, кроме всего прочего, сделал исключительно много антикатолических изображений. Впрочем, католические он тоже печатал, в меркантильности у него было соперников не больше, чем в решении творческих задач. Единственное, что Дюрер сделал в связи с Барселоной — он умер до того, как будущий император Священной Римской Империи, испанский король «Карл I Габсбург покинул её, направляясь в Геную, а потом в Болонью на коронацию». Авторам выставочного каталога нравится эта логическая цепочка. Предшественником Карла I (в императорстве его звали Карл V) на троне был его дедушка, немецкий король Максимилиан I, который-то и был связан с Дюрером довольно крепко. Художник выполнял для Максимилиана I-го крупные заказы — например, участвовал в реализации безумного проекта по покрытию очередной Триумфальной арки гравюрами, рисовал портреты, иллюстрировал молитвенник. В награду Альбрехт получил небольшое вознаграждение и несколько способов получать деньги не от императора, а от других лиц — например, пенсию от города и запрет на копирование работ другими мастерами.

Очень трудно понять, каким образом эту выставку увязывают к 500-летием Ордена Золотого Руна. Сначала намечались торжества, потом аресты… Во время поисков места для гравюр Дюрера выяснилось, что Орден уже запланировал в Соборе свои юбилейные мероприятия. Золоторунцы были не против включить в программу и Дюрера, поскольку они усмотрели в этом… счастливое совпадение. В каталоге выставки приводится странный текст, из которого читатель может сделать вывод, что к старости художник обезумел и впал в протестантизм. Дюрер примкнул к протестантам в 1519 году и до смерти в 1528 году — в самые плодотворные времена — придерживался этой системы мировоззрения, а прожил он 56 лет. Его вклад в пропаганду учения Лютера был огромен.

Посмотрим, что кураторы пишут дальше. 500 лет назад в Кафедральном соборе Барселоны похоронили императора Максимилиана, а затем там проводился 19-й капитул Ордена, организованный вышеупомянутым Карлом V. Это была первая испанская инвеститура, то есть Карл унаследовал от своего деда гроссмейстерство. Это была встреча королей и самых знатных рыцарей Европы, которые приняли присягу бороться против ислама. Какая современная и политкорректная годовщина, не правда ли? Равно как и призыв отметить 500 лет культурно-политических взаимоотношений Испании и Германии именно в Каталонии и именно сейчас.

Странная цифра 500 также не дает мне покоя. В мире проходит такое количество юбилейных 500-летних выставок, что думаешь: а было ли что-то важное до и после этого половинчатого исторического рубежа. Босх — 500, Леонардо — 500, Реформация — 500… Как в анекдоте говорится и как неправильно в песне поётся «Не гляди назад, все лампочки красным горят. Приборы 600, приборы 600, 600, тебе говорят».

Не самый талантливый скульптор нашего времени, Субиракс, поместил на фасад Страстей барселонского Храма Святого Семейства магический квадрат — другой, не как у Дюрера. А на на двери — камень со срезанными краями и слово «Меланхолия». И организаторы выставки, разумеется, показывают пальцем на Субиракса: вот, вот оно несомненное влияние духовного портрета немецкого мастера и отличный повод для выставки. Но, во-первых, про то, что за квадрат использовал Субиракс, да как бездарно он это сделал, лучше было бы вообще никогда не вспоминать. А во-вторых ну это уж совсем невозможный мотив.

В общем Орден Золотого Руна, «сын отца моего внука» Карл V, Максимилиан I, 500-летие чего угодно и Субиракс — странный искусствоведческий коктейль, которым долго и пафосно поливали залы перед тем, как затащить туда гравюры. В Reial Cercle Artístic показывали 37 работ начала творческого пути и небольшой биографический фильм, в Catedral de Barcelona — цикл «Житие Марии», а в Museu Diocesà — еще 16 гравюр, крест и «Страсти Христовы» а также калейдоскопическая иллюзия с ними. С тем же успехом можно было развернуть выставку в доживающем последние годы барселонском зоопарке, в павильоне лис. Ведь лисы едят зайцев, а Дюрер рисовал зайцев и даже приручил одного. Зачем понижать статус выставки до третьей производной, если она сама по себе хороша и имеет право на лучшие дворцы. Не ретроспектива, не масло и не на родине автора, и не 500-что-то-там, но несколько серий отпечатков, почему нет? «Мало!» — снова говорят туристы, но им всегда мало.

В Этнографическом музее Барселоны, куда, к счастью, не дотянулись длинные ручки Ордена Золотого Руна, есть интересный живописный документ. Он говорит о влиянии одной гравюры Дюрера, «Фортуна», на жизнь каталонских женщин 16-17 века. На картине неизвестной художницы или художника «La donselle virtuosa» изображена женщина, балансирующая на шаре. Этот образ иллюстрирует, что именно считалось в те времена добродетелью. Идеальная женщина неподвижно стоит на шаре, ей не трудно сохранять равновесие. Добродетели соотнесены с частями тела и одежды, а также с предметами, изображенными вокруг. Лингвист Лена Грунтова предполагает, что кандалы символизируют cпокойствие, веретено — трудолюбие, горящая в области сердца свеча (как у Дюрера) — верность, закрытый рот — молчаливость, ярмо — покорность, белый чепчик — стыдливость, намек на кормление грудью — щедрость, пояс — целомудренность. По версии Gustau Molas честность символизирует корсет, на который одета удлиненная одежда большего размера. Но, возможно, честность прописана указанием на область кармана, длиной одежды или как-то иначе. Метла символизирует скромность. А еще в Барселоне проживал Пикассо, его «Девочку на шаре» (1905) вы прекрасно знаете. Фортуна с шарика спрыгнула и у нее была Меланхолия, шарик докатился до Испании. Мужчина на дюреровском меланхолическом кубе у Пикассо тоже присутствует, правда углы куба этот иссдователь идей Дюрера срезать не стал — к чему все эти ложные перспективы.

Этнографический музей работает круглогодично. Выставка Дюрера продлится до 26 мая 2019 года. Попробуйте успеть.