Любава
Конкурс Короткого Кошмара
Лиза поднялась со льда, зачем-то сказала "извините" и через мгновение оказалась внутри дома, на двери которого висело объявление с тремя большими буквами "К".
- Читаете? - спросил ее длинноволосый человек в очках.
- Читаю, - ответила Лиза.
- Что?
- Разные книги. Классику. Зощенко, Гоголя.
- А сейчас вы что будете читать?
- Небольшой рассказ о патологоанатоме.
- Свежо, свежо! - очкарик записал что-то на бумажке и исчез.
Лиза осталась в темном коридоре одна.
Как только девушка в сером пальто поднялась со льда и нырнула в дом, от толпы известных литераторов отделился человек. Он подошел к крыльцу и потрогал его ботинком:
- Ещё разок. Потом придется подновить.
В эту самую минуту в арке послышались шаги.
С Ниной Первушиной произошло то же, что и с Лизой Крошкиной. Она тоже растянулась на скользком крылечке. Перед членами жюри, дипломантами, лауреантами, номинантами. В общем, тоже упала как раз там, где падать нельзя было никогда и ни при каких обстоятельствах.
Когда за Ниной закрылась дверь, некто снова подбежал к крыльцу и полил его из маленькой бутылочки.
Вода мгновенно замерзла. Обновленное крыльцо заблестело.
В зале были расставлены ротанговые кресла. Задник замещала большая рука с когтями, выполненная из картона. Красный мат, положенный у основания, вернее, у локтя руки, представлял собой сцену. Микрофон был причудливо украшен кишками из магазинчика ужасов.
В зале было человек сорок зрителей. Вскоре Конкурс короткого кошмара начался.
Для того, чтобы задать тон, на красный мат вышел организатор, Егор Беньковский. Он прочел рассказ про бдсм-клуб. Который открыл маньяк, жестоко расправлявшийся со всеми, кто не отгадывал пятнадцать загадок.
Егор Беньковский был автором опытным, красочно описывал и сами бдсм-оргии, и загадки, и отгадки, и жестокие игры маньяка. Рассказ иногда украшался личным оттенком - когда писатель оговаривался и героиню свою Роксолану называл Иркой-дурой.
Насладившись восторгами зала, Егор прочитал еще один рассказ. Про маньяка, сбежавшего из сумасшедшего дома, который преследовал работников ЗАГСа, заставляя их отвечать на пятнадцать вопросов. А если работники ЗАГСа не отвечали, то маньяк жестоко с ними расправлялся. Чувствовалось, что автор нашел свою тему в искусстве. Лишь только зрители захлопали, Нина Первушина вылетела в коридор.
Длинноволосый человек в очках, которому удалось сбежать на прошлых апплодисментах, спросил:
- Читаете?
- Читаю, - ответила Нина.
- Что читаете?
- Рассказ про детей. Как ребёнок ушел в лес искать собаку - и погиб.
- Свежо, свежо! - сказал длинноволосый и записал имя участницы на бумажке.
Объявили последовательность чтения. Последовательность была простая. Сначала выступает Лиза, потом Нина. Других участников на конкурс не пришло. И потому остальное время предстояло слушать признаных мастеров и классиков.
Лиза Крошкина прочла рассказ про то, как патологоанатом ломал себе то руки, то ноги. Потому что на него наложила проклятие безумная старушка.
Было видно, что Лизе не удалось напугать аудиторию. Ни у кого не перехватывало дух, глаза не расширялись от ужаса. Ахнули слушатели вообще только однажды - на абзаце, в котором хрустели и ломались кости врача во время автоаварии.
Нина прочла о том, как мальчик искал собаку, а потом долго умирал в лесу. Аудитория не очень любила детей - раздались жидкие хлопки и пищащее "Браво".
Нину сменил известный литератор Святозар Плевко. Он приготовил четыре коротких кошмара про баню и геев. Каждый кошмар начинался с присказки: "Прошу не отождествлять меня с литературным героем. У меня совершенно правильная ориентация."
Сюжеты рассказов сводились к сексуальным издевательствам над геями. Тексты завершались рефреном: "А что. Не надо было в баню ходить!" Слушатели были в восторге. Были забыты и мальчик, которого в финале загрызли волки, и загипсованный с ног до головы патологоанатом.
Тут в зал вбежала худощавая старушка с носом, слегка повернутым набок. Она пробилась сквозь ряды ротанговой фаланги и схватила микрофон. В руках ее был свиток. Склеенные между собой листки доходили до пола.
Лиза и Нина снова встретились в коридоре, а оставшиеся в зале хлопали каждому слову кривоносой мадам.
- Сволочи! - кричала кивоносая.
- Е-Е-ЕС! - завывал зал.
- Бездарности! - еще громче кричала старушка.
- О-Е! - пели ротанговые ряды.
Совершенно расчувствовавшийся Егор Беньковский выбежал к красному мату:
- Ах вы наша мастерица слова!
И надел на голову мастерице лавровый венок. Венок на голове не удержался и ниспал непосредственно на грудь мастерицы.
- Сволочи! - ласково сказала мастерица.
Лиза и Нина посмотрели друг на друга и двинулись к выходу. Однако литераторы большой толпой вырвались из залы и тоже кинулись к дверям. И Егор, и Плевко, и длинноволосый, и даже мадам в лавровом венке мчались по коридору и кричали:
- Я!
- Нет я!
Всякого кто хотел открыть дверь, мастера слова хватали за ноги, за руки и валили на пол. Куча дерущихся кое-как выползла на улицу и рассосалась.
Лиза и Нина молча вышли на улицу. Шёл снег.