Первые двадцать лет —
одни надежды, мечты и цели.
Что, комедия или драма?
Замер навытяжку костюмер.
По брусчатке едет карета
и трепещут белые перья
на шляпке дамы прекрасной самой,
и ты — напротив, её кавалер.

Всякий, кого на пути ни встретишь —
бесконечно ещё интересен,
каждый трикстер или невежда —
проводник в потрясающий мир.
И корабль, на котором поедешь,
никому еще не известен,
подрастающий полк потешен
и глазурью покрыт кумир.

Ну а следующие двадцать...
Вот они — горы, леса, пустыни,
дни и ночи любви безумной...
В соответствующей главе
набирает биограф вкратце —
даже прежде, чем ложе остынет...
Все подобные ночи лунны,
а бывает, что и вдвойне.

Всё сбывается, словно в сказке —
с драгоценностями пещеры,
побеждённые великаны,
неразбавленное вино.
Только, кажется, всё напрасно.
Вот бы обратно к той самой первой —
сидеть напротив и неустанно
изображать, что смотришь в окно.