Любава
Улька
Помещица постарела. И гончих за ненадобностью обменяли на семерых грузин – крепостные всегда пригодятся. Три родных брата построили дома рядом, женились и взяли различные фамилии, предполагая многочисленность потомства.
***
Яким был праправнуком младшего из них. Чем не Ветхий завет? Дом Яким строил сам. Дом был маленьким и теплым. Зимой его до крыши заносило снегом, прорывались изнутри. Жена, три дочери, южное небо, собственные поля, люди, спешащие в дом – кузнец нужен всем, это было его счастье.
***
Как-то осенью, вечером, в дождь, Ярына доставала из печи горшок с кашей. В дверь постучали.
–
Хозяйка, поехали, жене моей плохо, помирает, родить не может.Всем известно, что бабка ты хорошая, помоги…
–
Как же я поеду, такая слякоть…–
А ты садись мне на спину, мигом донесу…Моргнуть не успела, стоит она уже в горнице темной, помогает родить… Мальчик…
–
Спасибо, бабка, вот тебе.И пригоршню золотых монет кладет ей в карман фартушка.
–
Садись, обратно понесу……в руках опять горшок.
–
Яким, что со мной приключилось! – и рассказывает.…а Яким не понимает ничего, тут, говорит, всё время ты была Ярына, никуда не отлучалась, померещилось тебе…
А Ярына – раз – руку в карман, достает – а в руке шкварки…
***
Мина залезла на акацию, а слезть не может.
–
Давай вниз, прыгай! – кричат Уля и Марийка. – Прыгай!Прыгнула. И хромой на всю жизнь осталась.
***
Уля определенно любила лягушек. Наберет их в рубашку и зайдет в дом.
–
Уля, что там у тебя, покажи!А Уля отпустит край рубашки – и запрыгают они по хате – зелененькие, желтенькие, с полосочками, с пупырчиками, всякие. Вот смеху.
***
Началась война…Революция…Раскулачили.
Погрузили на телегу семью и погнали в Сибирь…Много родных в дороге осталось…Позволили, конечно, потом вернуться. Работать. Но земли уже не отдали. Часть их собственного, но колхозного теперь поля, нормы, голод, темнота.
***
–
–
Нет.–
Ну мам!–
Нет…Заинтересовался Яким.
–
Иди сюда!Чирк! Отрезал косу. Уля засмеялась. Ярына заплакала.
***
Уля стала учительницей биологии. Бродила с детьми по лесам и полям, показывала им травинки, зайцев. Детки радовались. Молодая учительница, веселая.
***
К ним многие сватались, к трем сестрам. Даже к хроменькой. Знали в селе, что хорошая семья, что невесты богатые и домовитые.
А Ульке больше надо было.
***
Муж Ульки был красавец. Это все говорили. Даром что с югов. Из Азербайджана. Бай. Советская власть, а у него все рабы в доме. Богатый был, шелестел бумажками.
Идут они по улице раз вдвоем, а время голодное, распределительное, карточное. А тут дамочка в туфельках красных, на каблучках. Уля в слезы. А муж ей говорит – ты иди, я догоню. И с туфлями в руках догоняет. Голодное время. Дамочка за хлеб босиком домой пошла.
***
Матери повез ее показывать. Мать старая разахалась. Красавица невестка. Два ведра золота поставила перед невесткой свекровь и ушла. Оставайся, значит.
Черные все женщины были в Азербайджане, безликие. За стол их не пускали, в угол бросали кости. Ульке это все не понравилось. Улька была крашеная, завитая, с ногтями перламутровыми длиннющими, с глазами выведенными… Революцию устроила Улька. Выгнали ее из селения, чтобы голову женщинам не дурила. Пусть в грязи сидят
.***
Родился сын. Радовалась и гордилась. 17 лет – и такое счастье. Муж любит, сын растет, деньги, квартира в центре Города. Подруг было, естественно, пруд пруди. Нашлась одна настоящая.
–
Гляди, Улечка, мне твой муж записка дал. Приходи, пишет, вечером, Уля на работе будет.–
Ну что же делать, иди.–
Идти?–
А как же…–
Как знаешь.И вместо работы Уля пошла домой. Застала. Взяла сына и уехала в село. По грязным дорожкам. По запутанным путям. И никто ничего не сказал. Знали старые, что так будет.
***
Немцы убивали евреев. Уля ходила по селу и слушала. Как она научилась слушать. Кого взяли, кого убили, кто в лес ушел, кто фашистом сделался. У Ули жил немец. Это было гарантией покоя. Это был еще какой-то приличный немец, особо над семьей не измывался. Фашист в хате и двое евреев под полом. Улька заработала себе вечную память отчего-то именно этим. Не винтовкой, не лесами, не землянками, не минами, не ранеными, а евреями в подполе. Любовь люди запоминают. Пока живы были они сами и все знакомцы в подполе сидевших, кланялись ей на улицах, помогали кто чем мог.
***
Кто-то все же донес. Забрали и Улю и сына. Начались дни в тюрьме. “Где партизаны?” “Не знаю…”“Где партизаны?” “Не знаю…” Капли холодной воды, падающие на голову… Вот ее ребенка раздевают. Никак не остановить. И он лежит, маленький, зимой на камнях и кричит…“Где партизаны?” “Не знаю…”“Где партизаны?” “Не знаю…” Ребенок остался больным. Забирай, Родина.
***
Мину уводили в плен 3 раза. Продавали там. Жирные немки покупали рабынь. Каторга. Холодная вода. И бежали украинки домой. Пешком шли. Возвращалась измученная, худая, больная – одни глаза… Мало добрых людей. Но кто-то помогал – дойти. Копеечкой. Кусочком хлеба. Пригоршней зерна. По черным полям шла Минка, по чужой и своей, по своей и чужой…домой.
***
Уля поехала в Киев к родным. Разругались. Хлопнула дверью. Документы все остались. О том, что в оккупации была, о том, что партизанка, о том, что воевала… Что ей было тогда до этого. Страна великая прокормит, ничего.
***
Мина умерла рано. Остался после нее мальчик, сынок. Уля его взяла себе. Она вышла второй раз замуж. После войны. Муж был моложе на 10 лет, шумный, веселый. Всё жалел, что не дорос, не пустили на фронт. Стал военным. И начались Улины гарнизоны.
***
Две девочки родились у Ульки. Темненькая и светленькая. Часть отправили в Чехию. Теперь мы были оккупанты, русские. Туфли, сервизы, тончайшие ткани, драгоценности – ехали на Украину в поездах. Вечера для офицеров, чехи-“друзья”, шум, блеск, вывод войск…
***
Потом строили свой дом. Старший сын Улин женился. Квартиру драгоценную ему отдали. Сами спали на досках – пол еще не застелили. Только бы был счастлив.
Однако у него все было плохо. Жена пила и он пил, дети выросли наркоманы …растерялись по миру…посидели в тюрьмах и сумасшедших домах…поумирали. Пухом.
***
А Уля работала. Деньги считать научилась, стала бухгалтером. Муж ее пил. Дочки повыходили замуж. Уехали. Письма и телефонные звонки. И раз в год приедут. Вот и все. Тишина и соседи.
***
Занялась домом, садом, завела поросят и кур. Стала жить, как в деревне живут. Нутрий разводила. Кроликов. Картошку растила и бураки. Кукурузу и клубнику.
Стали внуков присылать на лето. Дети изводили. Криками и потребностями. Дети росли и Уля видела их характеры. То, что ранее видели ее предки в ней. Кому сложно будет, кому легко. Кто станет хорошим человеком, кто так себе. И любила всех деток она невероятно.
–
Огурцы.–
Огурцы.Огурцов было море. Собирание их было ритуальным. Огурцы царапали руки и хрустели.
***
Потом она стала заниматься розами. Продавала сначала свои, потом даже прикупала у соседей. Ходила с ведром в центр города. Люди уносили в руках её цветочки. Как будто уносили счастье.
***
–
А слезы льются. Слезы выдают. Гори, печка, гори, грей.
----------------------------------------------------------------
Вот пришло время болеть и умирать. Вот наступили Улины диагнозы, белые простыни, боль и капельницы. Приезжали родные, склонялись, сочувственно смотрели. Что знали о ней. Безоговорочно любить мало. Что толку, если тебя любят, не зная, что ты из себя представляешь. Что ты пережил. Что ты можешь. Что ты сильный.
----------------------------------------------------------------
Если жизнь позади, сожалеешь об одном. О том, что не узнаешь, что будет потом. Недочитанная книжка. Что дальше?
***
----------------------------------------------------------------
Свечки. Свечки. Бабки – плакальщицы. Бабки-ведьмачки со своими бумажками скрученными с проклятиями. Оставляйте и проходите, проходите, ладан дымит…Детеныши крестятся у гроба…Воск капает…Вот атрибутика, позволяющая забыть о. Платки…рушныки…ленты…Вот несут. Прощаются. Бросают деньги и землю. Не увидеть им твоего лица. Вот толпа уходит. Что теперь? Пора
. Пора узнавать, что дальше. Люди начинают отступать от тебя. Оставлять тебя. И только муж встает на колени рядом:–
Моя голубка.К о н е ц