Жила-была на белом свете Улита - девица красоты самой что ни на есть обыкновенной и ума невеликого. Жила Улита в лесу за марью непроглядной, в доме старого мельника. Днём мельник молол зерно, вечером людские косточки, а ночью и вовсе обращался в чёрного ворона и улетал неведомо куда. Улита сидела в подполе, света белого не видела, росой питалась, что будет с ней, не ведала. Но сказка потому и рассказывается, что прошло семь лет и семь месяцев, и просыпалась мука сквозь половицу, и появилась перед Улитой белая птица, и завела разговор:

- Не спроста ты, Улита, от мира запрятана, не зря изводит тебя мельник. Если выйдешь ты на свет белый, не молоть ему больше людских косточек, не прятаться от людей добрых за марью непроглядной. Красоты ты, Улита, самой что ни на есть обыкновенной, ума невеликого, но светлее тебя нету на свете, потому и прячет тебя мельник. Закрой глаза и посмотри, увидишь сестру свою родную, девицу тёмную.

Улита закрыла глаза и увидела сестру свою, девицу чёмную Илиту - словно саму себя. Только косы не белые - тёмные, только глаза не голубые - чёрные, только платье не серое - красное. И словно бы оказались Улита и темная девица Илита рядом на зелёной поляне, у старой вишни, у разбитого колодца. Зачерпнула чёрная девица воду ведром и вытащила зверя страшного. Голова собачья, лапы заячьи, хвост рыбий, глаза сверкающи. Сказал зверь страшный:

- Поищи, Илита, под старой вишней, найдешь гусли волшебные. Возьми гусли и освободи белую девицу Улиту. Сто богатырей полегло, пробираясь через марь непроглядную, чтобы чары разрушить. Всех мельник-ворон побил, а ты, Илита, заиграешь на гуслях - марь рассеется, мельница покажется, там сестру свою Улиту и найдешь. И тут словно бы на зелёной поляне только Илита осталась, подумала, что ей всё почудилось - и белая Улита, и черный ворон и зверь страшный, уснула. Но поутру увидела Илита гусли волшебные и заиграла. Гусли запели:

- Бросишь направо клубок с бесконечной нитью, сколько клубку не катиться, одинокой будешь. Выпустишь ли налево чарующую птицу, что летит неустанно - сколько птице лететь, одинокой будешь. Но заиграешь лишь - Улиту освободишь.

Испугалась Илита, но потом снова тронула струны:

- В мире чего-не-пожелай получишь ты всё что припомнишь, кроме Улиты. Сахарный снег, розовый дождь, клюквенное море, но заиграешь лишь - Улиту освободишь, мельника победишь.

Тут посыпалась с неба мука и около Илиты белая птица, которая сказала:

- Постой, больше не играй. Торопись, Улиту выручай. Дорога к мельнице костьми вымощена. Семь дней шла чёрная Илита по болоту, семь дней по реке, семь дней пробиралась через марь непроглядную. Наконец нашла Илита дорогу к мельнице, спряталась в ветках старого дерева и всё собственными глазами увидала - сначала мельник зерно молол, потом кости людские, потом сам вороном обернулся и полетел. Хотела Илита спуститься с ветвей, но упала в сеть, мельником расставленную. Зaкрылись ее глаза и оказалась она в белой белой пустыне. В правой руке у нее был красный клубок, в левой белая птица, в мешке заплечном гусли волшебные. Вспомнила Илита первую песню, что ей гусли пели и бросила клубок направо и разлилось одиночество сколько глаз видит. Отпустила Илита чарующую птицу, что летит неустанно и сколько птица летела столько стонала под ней земля одинокая. Илита помирать почти собралась, но гусли достать не позабыла. Только провела рукой по струнам - вмиг небо стало синим, облака мукой осыпались, стала мельница словно в снегах, зимой студеной. Илита побежала по снегу к мельнице и провалилась в яму, мельником выкопанную. А в яме - раздольная жизнь, хороводы да песни, кувшины да сковороды, цветы да ягоды. Илита обрадовалась жизни раздольной, но гусли достать не позабыла. Только провела рукой по струнам - вмиг в белую пыль все превратилось и оказалась Илита около старой вишни возле мельницы. Дверь мельницы скрипнула и открылась. А внутри мельницы куда не погляди головы человеческие и стоны слышатся. Илита кинулась подвал открывать, видит - там Улита сидит не жива, не мертва, не говорит, не молчит, не дышит, не поёт. Чары мельниковы разрушить непросто, заплакала Илита, но гусли достать не позабыла. Гусли запели:

- Оставь Улиту в темнице, вынеси прежде головы человечьи, выкричи прежде стоны человечьи, выкати мельников камень. Тем Улиту спасёшь. А начнешь Улиту выносить первой - и сама помрешь, и Улиту погубишь. Летит ворон домой, неладное чует.

Стала Илита головы выкатывать, стоны выкрикиваить, камень мельников на свет выносить.

Улита рядом оказалась и заговорила.

- Спасибо тебе сестра Илита, что освободила меня и весь свет белый от злого колдовства.

Тут прилетел чёрный ворон, ударился о землю, превратился в мельника, стал чары наводить, чтобы Улиту и Илиту извести. Но сам же раньше поляну заворожил так, что больше уж ворожить не мог, побежал мельник за девицами в лес, да и попал в яму раздольной жизни, выбрался нескоро. Потом попал в пустыню одинокую и там навек остался.

А Илита и Улита пошли по лесу берёзовому, к людям вышли, сто лет прожили. А мельницы и мари непроглядной с тех пор вроде как никогда и не было.