В твой прощальный венок - рута, герань, полынь.       
По серьгам, по делам и корешкам, и жёнам          
раздавая, иду сбрасывать со скалы                
шар прозрачный с цветком, истинным заключённым.   

Застывает у ног огненной пеной туф.         
И крапивник поёт, главный смотритель парка.      
Птичка мелкая, будь рядом, пока плывут        
нотной ниткой слова в лодочках незабарки.     

Красные огоньки беспроводного сна.
Веерных равенал сто затяжных оттенков       
рюшечек-лоскутков, и один лишь из ста -
отражённый в воде рядом с кофейной пенкой.  

Триста шкурок цикад, старый засохший дуб,      
рядом с лунным лицом радуги бледной кратка.    
Сколько лишних имён волоком волокут          
и к могильной стене тщатся пришить заплатку! 

Как же мне не кричать, голову не склонив      
до мышиной норы, не зеленеть от дыма?          
Сколько тут мертвецов, сжатые кулаки           
чьи полны пустоты, силы неодолимой!