Неистощима русская земля — приумножает тёмные начала:
посеешь когти или же оставишь под паром — и тогда воздаст вдвойне.
Железный прут ли, ивовый румянец. Словило стеклышко тебя, прижало.
И если только хватит чёрных клавиш — погибнешь и родишься на войне.

Фашистская, советская всегда сопровождаемая словом "правда",
корреспондентом на передовой она слоном ведётся на верёвке.
И сокрушается под первый залп, ещё до пулемётного стаккато,
до синей крови, до пороховой палаты лордов, до ранений лёгких.

Ты плоть от плоти, и твоя вина географическая очевидна.
Куда ни плюнешь, из каких штанин не извлечешь свой кровожадный паспорт —
услышишь, что читают имена. Колымский список ты до середины
хотя бы выдержи — бессмертных линз прицельность, дальность, строфность, языкастость.

Погибшие, но бывшие людьми. Но бывшие — погибшие — при этом
— людьми.  За что? За высший пилотаж. Смеётся, карлик, над тобой добыча.
Мы зашуршим, завоем, зашипим. Вагоны наши — трубы. Флажолетов
кипящей крови музыкальных чаш самоубийственная перекличка.