Статья написана для Радио Свобода https://www.svoboda.org/a/28952951.html

В 2015 году кубинец Хорхе Родригес Герада нарисовал на одной из барселонских стен гигантское лицо – фреску под названием "Панорама". Черты Гулливера, наблюдающего за округой, были коллективным портретом, суммой десяти фотографий местных жительниц. Рисунок на всю стену дома – это хорошо или плохо?

Хорхе Родригес Герада – воплощение американской мечты, self-made person, небожитель. Мальчик из семьи кубинских эмигрантов – обычно так начинаются плохие истории. Но не в случае Хорхе. Он получил сносное художественное образование, влился в богемную среду Нью-Йорка, быстро понял, какие социальные клавиши надо нажимать, если хочешь оказаться в приличном обществе, а что – типа прав животных, базового дохода, фемицида – лучше обойти стороной.

Молодые художники, вместе с которыми Герада начинал, стали частью Culture Jamming. Эти анонимные бунтари 90-х использовали партизанские тактики, старались заглушить маркетинговые образы, боролись с утратой этического сознания при принятии государственных решений. Добавляя на рекламные щиты собственные слоганы, художники изменяли значение рекламы.

Герада сделал шаг в сторону от коллективного и подпольного творчества, решил выступить против потребительства в целом, причем на этот раз с открытым лицом. Он считал, что жители должны влиять на культурные коды, ролевые модели, коллективную память города, ставить под сомнение традиционные элементы управления общественным мнением.

Переехав в Барселону, он начал размышлять о том, как изменится городская среда, если гигантский рекламный щит заменить гигантским портретом обитателя района

Художнику было 36 лет, когда он попробовал найти свой островок в море европейской культуры. Переехав в Барселону, он начал размышлять о том, как изменится городская среда, если гигантский рекламный щит заменить гигантским портретом обитателя района. Мурали Identity Series превращали местных жителей в социальные иконы, напоминали, что искусство должно принадлежать гражданам. Художник намеренно рисовал материалами, которые разрушались от погодных условий – например, углем. Это символизировало ухудшение жизни простых людей со временем. Политическое высказывание портретов Герады никогда не было резким или радикальным, словно автору "не хотелось бы никого обижать".

Гигантские портреты появились в разных странах – на тротуарах, крышах, полях, пляжах, руинах, стенах, израненных снарядами гражданских войн. Помимо угля в ход пошли песок, земля, кирпичи (серия "Меморилитика"), камни, нестойкие пигменты, штукатурка и даже фрукты ("Лицо Гранады"). Герада использовал GPS и летающие камеры и в конце концов перенес точку зрения, с которой видна работа, на облака. Даже забравшись на Монумент Вашингтона, люди не могли по достоинству оценить работу Out of Many, One, находящуюся внизу. Любопытным советовали рассматривать изображение на карте Гугла. Это была попытка глобального взгляда на социальные проблемы. Как оказалось впоследствии, слишком глобального.

Накануне выборов в США, 3 ноября 2008 года, на каталонском побережье появилась временная работа "Ожидание" (2,5 га на 1 га). Преобразив берег с помощью добровольцев, строительной техники, GPS, 650 тонн почвы, песка и гравия, Герада хотел выразить – ни больше, ни меньше – всемирное чувство надежды на улучшение жизни людей, "создать молитву о переменах". Все время, пока ветер и волны стирали с пляжа части рисунка, в небо смотрел гигантский Барак Обама.

Особенных перемен в связи с избранием Обамы, разумеется, не произошло. Прежде всего потому, что ни замена одного доминирующего плаката на другой, ни обмен белого патриархального короля на черного не может вызвать фундаментальных изменений. Потому что игра продолжается в рамках прежней системы власти. Позже, 20 января 2017 года, когда маятник качнулся вправо и пост президента занял Трамп, художник написал о разочаровании, иррациональности социальной борьбы, возлагающей надежды на одного человека. Однако в методе своем не усомнился.

За период от рождения пляжного Барака Обамы до утраты веры в игру по правилам появилось множество новых изображений. В 2010 году Герада создал портретную фреску в Бадалоне, объединив с помощью компьютерной программы фотографии 34 соседей.

Последнее десятилетие стало временем победного шествия феминизма по планете. Герада тоже высказался по поводу. По приглашению самого старого интернационального женского фонда Mama Cash и при помощи 80 ассистентов 10 декабря 2012 года (в день принятия "Декларации прав человека") при помощи плодородной почвы он создал на одном из амстердамских островов портрет размером с два футбольных поля. Проект должен был привлечь внимание к организациям, ведущим борьбу за права мезоамериканок: "Защитите защитниц прав женщин". Тавтология сработала, в рецензиях правозащитницы упоминаются вскользь, основное внимание уделяется мегаломаническому искусству и личности художника.

Давайте хоть мы с вами ради разнообразия поговорим про мезоамериканок? Mesoamerican Initiative of Women Human Rights Defenders IM-Defensoras – это феминистская сеть женских организаций, противостоящая бесправию и террору в Сальвадоре, Гватемале, Гондурасе, Мексике, Никарагуа. Активистки ведут хронику нарушений, создают безопасные дома и проводят тренинги, представляют мезоамериканок в международных структурах: "Кто такая женщина-правозащитник? Мать, которая ищет правосудия, потому что ее дочь пропала. Учитель, который требует бесплатного, светского и качественного государственного образования. Рабочий потогонки-макиладоры, который требует увеличить заработную плату. ЛГБТИ-активист. Местный или крестьянский лидер, защищающий свою территорию. Молодая женщина, ведущая борьбу за декриминализацию абортов. Журналист, который выявляет связи между полицией и организованной преступностью... Несмотря на работу в условиях дискриминации и насилия, женщины-правозащитники каждый день выступают на стороне свободы, равенства и справедливости".

Особенной критики Герады в социальных медиа нет, но, возможно, что кто-то намекнул ему на суперпатриархальность метода и, "отвернувшись от гигантизма и инвазивной эстетики", художник "обратился к созерцательности и рефлексии". Только не подумайте, что он перестал делать огромные портреты. Но маниакальное желание создать самый большой в мире портрет, видимый только с небес, поугасло, и Герада ограничился созданием портретов размером всего лишь со стену дома.

В 2013 году в XIII округе Парижа он нарисовал портрет Филиппа Пинеля, французского психиатра 18-го века. Пинель переменил подход к лечению душевнобольных людей – распорядился снять цепи, разрешил прогулки по территории больницы. Руководить клиникой стали врачи, а не полицейские. Солнечный свет, свежий воздух, хорошее питание, моральная поддержка привели к "излечению" множества узников психиатрических тюрьм. Все последнее столетие человечество движется в сторону дегуманизации врачебной помощи и реанимации карательной психиатрии – Пинель словно бы напоминал потомкам о том, что такое на самом деле нравственность и медицина.

Юбилей города Гранада в 2013 году был отмечен созданием "усредненного лица местного жителя" из подвешенных над водой гранатов. Метафоры сплелись в змеиный клубок: созерцательность и рефлексия в квадрате, нарциссизм, псевдоисторичность, колониализм…

Работы множились, заполняли портфолио студии Герады, коллекция хвалебных отзывов росла. Местные неформальные художники и радикалы приняли кубинца в свою радушную семью – это означало совместные проекты и приглашения на альтернативные фестивали. Один из коллективных проектов, в котором принял участие Хорхе Родригес, был о глобальном потеплении, нерациональности использования нефти, урбанистике будущего.

В 2016 году – недалеко от своего дома в районе Побленоу – во время общественного мероприятия, связанного с отношением к мусору, Герада нарисовал еще одну фреску – со стены полуразрушенной постройки на прохожих смотрели глаза африканского юноши. Портрет возвышался над тегами уличных художников и кучами мусора, отражался в луже. Эта работа была данью уважения собирателям утиля в Барселоне и одновременно критикой общества потребления.

Лица и личные истории, которые перемалываются для получения сочной информационной краски, – это живые люди, которым требуется помощь здесь и сейчас

Большинство из местных мусорщиков – африканские беженцы и эмигранты. Они подбирают металлолом, мебель, одежду, картон, роются в мусорных баках "правильных" граждан, пытаясь улучшить жизнь собственных семей. Африканцы беспричинно преследуются полицией, жизнь их проходит в условиях нищеты, беспомощности и бесправия, несмотря на то что нелегальных людей не бывает.

Герада думает о беженцах, феминистках, городском пространстве, экологии – так что не так? Почему нельзя просто порадоваться большим лицам на стенах домов? Может быть, потому что африканец – не картинка, а женщина – не куча земли и камней. Потому что люди на самом деле страдают от насилия и дискриминации.

Многие художники пишут на социальные темы, но есть проблемы с методом Герады – в частности, с составлением усредненного портрета жителя района или угнетенной демографической группы. Лица и личные истории, которые перемалываются для получения сочной информационной краски, – это живые люди, которым требуется помощь здесь и сейчас.

Анонимность, которую патриархальные художники ранее выдвигали как прогрессивную стратегию, на деле всегда оборачивается анонимностью волонтеров или моделей. Лидер не остается в тени, но восходит на пьедестал, чтобы скромно принимать рукоплескания, призы, лавровые венки и позировать для очередного фото.

Погоня за безумным рекордом – я создам самый большой в мире портрет, я придумаю самую крутую инсталляцию, я вовлеку наибольшее количество жителей, я заберусь выше всех, я поспорю с высшими силами, да я и есть высшие силы – что же это, как не вариант типичного, буквально биологического супердоминирования мужчин в искусстве? Кто-то воздвигает высочайшую колонну для самовозвеличивания. Герада еще и раскрашивает эту колонну лицами безымянных и безресурсных. Он заменяет рекламу корпораций на рекламу самого себя. Наклонившись к яме с телами угнетенных, он набирает крика, праха, костной крошки – всего лишь для того, чтобы залепить своим кровавым снежком лицо другому доминанту – иерарху, политику, бизнесмену. Стремление покачаться в люльке над безымянной толпой крайне далеко от социальной борьбы.

Материалы, разрушающиеся со временем, – претензия на мимолетность. Тибетские монахи, перемешивающие свои красочные песочные мандалы немедленно после создания, наверняка одобрили бы такой оригинальный подход – если бы Герада не лукавил насчет мимолетности. Нетленные медиаизображения и статьи в интернациональной прессе гарантировано вписывают имя скромного художника во всемирную коллективную память.

Возможно, по пути на художественный олимп Хорхе Родригес Герада сам немало натерпелся и ощутил повседневную реальность большинства современных художников, ежедневно выбирающих: купить краски или еду, заплатить за свет или за воду, отопить угол или зашить разорванный ботинок.

Если за твоей спиной – последовательная дорога к коммерческому успеху, если все табу застенчиво обходятся, а всё созданное безразмерно консервативно, то вместо маргинального, гонимого, ненавидимого любой властью социального активиста перед нами появляется усредненный любимец администраций и безопасный ручной зверек.

Культурная патриархальная догматика – причина, по которой дискриминация женщин блещет всеми своими гранями. Такими, например, как экономический террор, рабство, сексуальные преступления, избиения, убийства. Под ногами создателей агрессивно доминирующих, гигантских, фаллических, высокомерных, неэкологичных, нарциссических, академичных произведений хрустят косточки женщин-художниц. Им не досталось грантов, стен для фресок, приглашений в систему фестивально-победоносного существования.

 

Разве вы не видите – там, в пакете с замороженными возможностями, пересыпающимися прямиком в неизвестность, в блендер успешного Гулливера, – руки женщин, которые чаще используются для того, чтобы прикрывать голову от ударов, носить воду из реки, кормить детей. Предложение порисовать вызвало бы у страдалиц смех. "Я не умею рисовать, – сказала бы такая женщина. – У меня никогда не было времени и сил порисовать".

Несмотря на все усилия феминисток, во всех странах мира в галерейном, музейном, уличном искусстве по-прежнему доминируют мужчины

Если же художница и преодолеет все препятствия на пути к получению ресурсов для творчества, ей еще предстоит доказывать, что она не самозванка и не сумасшедшая, что ее творения, мнения, идеи имеют право на существование. Несмотря на все усилия феминисток, во всех странах мира в галерейном, музейном, уличном искусстве по-прежнему доминируют мужчины. Именно они определяют, что из полотен будет куплено, какая выставка нужна, чью монографию издавать, кого включать в справочник, кто "великий". У женщин мало шансов получить заказ от музея, банка, фестиваля. Статьи о женщинах-творцах в Википедии должны преодолеть несколько мачистских админ-кордонов. За каждым реализовавшимся художником-мужчиной – тысячи женщин, картины которых чаще выбрасывали, чем покупали. Это еще одна причина, по которой я больше не хочу видеть усредненных анонимных женских лиц.

Проблема не в Хорхе Родригесе Гераде, а в переоцененности мужского творчества и мужских приоритетов вообще. На уничтоженную, простерилизованную, подкорректированную, обезличенную, тошнотворную, патриархальную фотодокументалистику самовозвеличивания не хочется смотреть ни с земли, ни с облаков.