Любава
50 оттенков сопротивления
Время действия — февраль 2018 года. В представлении задействовано 13 человек, зрители в обычном понимании этого слова отсутствуют. По ходу пьесы свободные от собственных реплик актёры изображают хор, активистов Запортивления, кинооператора или рабочих сцены.
Реквизит: свечка, стулья с именами персонажей на спинке, свисток, ящик водки, нога манекена, бинты, наручники, плакаты, проектор, БДСМ-предметы, вибратор, царская шапка, маска Бориса Годунова, икона Св. Путина Защитника, портреты Брежнева, флаги в ассортименте, барабан, огнедышащий дракон.
Действующие лица:
Кощей Вениаминович, 42 года — лектор, сотрудник мощехранилища, обладатель свистка.
Отбубликова, 34 года — оператор матоблока, феминистка на выданье.
Священник Развратов, 60 лет — любитель римской эротической рулетки. В арафатке.
Дева Мария Гваделупская, 2019 лет — окружена ореолом св.Вагины. Во время реплик зал освещается розовым.
Эмма Никола-Нидвораенко, 25 лет — областной эксперт в области экспертизы.
Бандурин, бессмертный — представитель нейтральной силы. В голубом берете.
Человек в вышиванке, 40 лет — украинец в тылу врага.
Гурий Самоумов, длиннобородый старец 99 лет — главный по Запортивлению в предыдущих сериях.
Коликов-Посмертный, 46 лет — эстет, сексист-затейник.
Таллий Чаев, лишенный возраста — всезнающий мертвец.
Анархист Енотов, вечно молодой — забинтованный, как мумия, и для кого-то работающий деятель культуры.
Испепелина, в самом расцвете сил — феминистское движение в инвалидной коляске.
Голая женщина в маске (роль без слов).
Пролог
Серый подвал. Горит свечка. На полу лежит Голая женщина в маске, ее руки заведены за спину, луч прожектора направлен на наручники. Появляется сотрудник мощехранилища, Кощей Вениаминович, одетый в красный лаковый костюм для БДСМ. Он бьет женщину плёткой и кричит:
Кощей Вениаминович: Хотите сделать это с нами? Да пожалуйста! Присоединяйтесь!
Лампа гаснет. Наступает темнота.
Действие первое и последнее
Комната разделена на две части — есть место для лектора и стулья для зрителей. Зрители (все, кроме голой женщины) спят, сидя на стульях и лёжа на полу. Они просыпаются только на время собственной реплики. На стене за лектором - проекция: голая задница женщины в наручниках. Лектор, Кощей Вениаминович одет в стиле БДСМ, сверху — в красных ремнях, снизу в штанах, на голове фашистская фуражка.
Кощей Вениаминович: Рад вам представить результат нашей, признаюсь, нелёгкой работы над концепцией фестиваля. Мы долго думали, какой образ наиболее ярко отражает состояние современного российского сопротивления и в результате нашли замечательное решение…
Отбубликова: А как будет называться фестиваль?
Кощей Вениаминович: Муза непокорных, 2018. Смелое искусство!
Гурий Самоумов: Но тут скорее жопа непокорных, вы не находите?
Таллий Чаев: Cадо-музо.
Кощей Вениаминович: Товарищи, товарищи! Обсуждение после презентации! (снимает очки и читает): «VI Ежегодный международный фестиваль “Муза непокорных” пройдет 1 мая 2018 года в центре Запортивления. Новый девиз фестиваля - Смелое искусство! BRAVE ART! Творчество молодое, живое, яркое, умное и сексуальное никогда не будет прислуживать и выслуживаться, оставаясь всегда смелым и непокорным. Фестиваль пройдет в режиме нон-стоп с полудня и до позднего вечера...
Входит женщина, которая играла в эпилоге. Она по-прежнему в маске и наручниках. На теле — следы побоев. Голая изнасилованная женщина садится на стул и внимательно слушает.
«...Смелое искусство — это актуальное искусство и опасное искусство. Не только в прошлом ХХ веке, но уже и за первые годы XXI века мы видим много примеров, когда за смелое искусство били, уничтожали произведения, арестовывали и бросали в тюрьмы. Но оно все равно живет и само по себе и в каждом из нас. Пусть же оно говорит то, что ему суждено сказать!...»
Проектор показывает три варианта плаката с голой жопой. Зал аплодирует и восторгается. Кощей Вениаминович раскланивается.
Священник Развратов: А будет вино?
Кощей Вениаминович: Будет фуршет!
Священник Развратов: Больше вопросов не имею. В прошлом году на маёвке было и белое, и красненькое. Лучше, конечно, чтобы было побольше красненького.
Кощей Вениаминович: Учтём! Но продолжаем, товарищи. Пустое пространство фестиваля условно разделено на перформанс с обнаженными женщинами, фотографии с голыми женщинами, кинопоказ о голых женщинах, концерт голых женщин и поэтическую часть. По последнему пункту уже идут переговоры со Сметой Влетах. Как всё будет происходить — загадка даже для организаторов фестиваля. Загадка потому, что мы будем делать это вместе с вами!
Священник Развратов: Я за любой кипеж кроме антиалкогольного!
Отбубликова: А я ничего делать не буду. У меня много работы.
Кощей Вениаминович: Всё будет делать Запортивление. Всё будет как всегда, никому ничего делать не придётся! Просто приходите и смотрите на Запортивление!
Священник Развратов: А кто оплачивает фуршет? Может, этот спонсор пожертвует и православной церкви?
Кощей Вениаминович: Сначала хотели привлечь Прохора Дыринина, но он хотел, чтобы на плакате была жопа из его партии. Чегеваркин отказался, но не из-за жопы, а потому что хотел дать денег Навальному. Депутаты Красносельского района одобрили жопу и предложили муниципальное финансирование, 315 рублей. Но 315 рублей — это, товарищи, для нашего пустого пространства маловато.
Священник Развратов: А можете уточнить еще раз, кто кого хотел?
Кощей Вениаминович: Никто никого не хотел! Это концепцие наше такое. Есть еще вопросы, товарищи?
Зал несколько минут шуршит, ёрзает и молчит. Затем раздаются голоса.
Бандурин: Считаю, что тема жопы в наручниках раскрыта полностью. По домам?
Эмма Никола-Нидвораенко: Погодите-погодите. Может, лучше мужская жопка?
Кощей Вениаминович: А давайте мужскую. Я просто боялся, что если я предложу свою кандидатуру, то это будет воспринято как авторитаризм. Но я готов ради идеи на всё - даже если будет нужно сделать из меня трансвестита. И, раз уж вы все просите…
Зал хором: «Просим, просим, Царь-Батюшка!» Кощей надевает маску Бориса Годунова. Проектор показывает Кремлёвские палаты. Кощей Вениаминович накидывает прозрачную накидку, царскую шапку, берет в руки плётку и вибратор, читает монолог Бориса.
Кощей Вениаминович:
Обнажена моя душа пред вами:Громкие продолжительные аплодисменты. Поднимается несколько портретов Брежнева. Крики «Браво!», «Бориску на царство!», «Путин-Вор!», «Да здравствует Кощей Вениаминович!» Кощей Вениаминович снимает маску и накидку, включается яркий свет, резкий переход обратно к дискуссии.
Кощей Вениаминович: А раз все согласны, то давайте прямо сейчас сделаем новый макет. Лучше, если у нас будет пара.Кощей Вениаминович: Я хотел сказать, что в душе я - би.
Священник Развратов: Думаю в следующем году жопу придётся подбирать на размер побольше. У меня есть одна знакомая кандидатура.
Бандурин: Глубже?
Священник Развратов: Да! И еще в комплекте с глубиномером Галича! Передовая женщина!
Бандурин: Когда вы говорите о глубиномере, вы имеете ввиду великий и могучий русский язык?
Священник Развратов: Язык — инструмент сегодняшнего дня. В будущем глубину будут прощупывать зондами.
Эмма Никола-Нидвораенко: Извините, если этот вопрос уже задавали, пока я спала. А вообще зачем обнажёнку и латекс сюда вкручивать? Ещё и с наручниками? Мы ж вроде не БДСМ-фестиваль мутить собираемся? Или я что-то пропустила?
Кощей Вениаминович: Ну, милочка моя, как пойдет. Кто же от хорошего БДСМ-а откажется?
Человек в вышиванке: Знову жінок в кандали? (обращается к голой женщине) По мови ботаешь?
Бандурин: Я придумал вирусный хэштег: #braveass, а не #braveart!
Кощей Вениаминович: Да это же гениально! Товарищи, все делаем твит.
Звучит Интернационал, слова «Это есть наш последний...» Все утыкаются в телефоны, фотографируют Голую женщину и делают твит с новым хэштегом. Актёры по очереди поднимают и опускают плакаты в виде твитов: «Жопа непокорённая! #braveass», «Жопа есть! #braveass», «Жопа всегда с тобой! #braveass», «Жопа — так победим! #braveass».
Эмма Никола-Нидвораенко: Но погодите. Ведь наручники — это символ покорности и власти. Священник Развратов: А давайте с вами, товарищ Отбубликова, пойдем и поэкспериментируем с фрагментами пары и непары! (засыпает)
Отбубликова засыпает.Кощей Вениаминович: Ну, в общем — да. Поэтому мы вернулись к варианту нашей изначальной жопы.
Дева Мария Гваделупская, наклонясь к ящику с водкой, стоящему у ее ног, начинает превращать водку в вино, бутылки одна за другой становятся красными.Кощей Вениаминович: В одном наручнике можно сделать!
Свистит. Голая женщина выбегает и ложится на пол. Несколько фотовспышек. Проекция новых фотографий в одном наручнике.Кощей Вениаминович (медленно расстегивает штаны): Нужно понимать, что делаем не для себя. То есть для себя. Но не прямо. В прогрессивной перспективе. То есть мы получим удовлетворение, удовольствие, радость от того, что другие их получат, а не непосредственно.
Кощей Вениаминович получает непосредственное удовлетворение.Кощей Вениаминович: Не для детей! А совсем наоборот!
Голая женщина садится на стул верхом, лицом к зрительному залу.Кощей Вениаминович: Хуйло — ни разу не дракон! В этом, кстати, концептуальное заблуждение савецкой интеллихенции.
Священник Развратов: Я бы попросил!Кощей Вениаминович: Оно — хуйло, оно — не дракон.
Отбубликова (просыпается и растерянно оглядывается): Покажите мне хуйло!Священник Развратов: «Убить дракона» это, по-моему, не фильм!
Кощей Вениаминович: Фантазии о драконе — только для самооправдания!
Дева Мария Гваделупская: Я не понимаю, что такое хуйло.
Проекция вагины на стене, к которой подходит рабочий сцены.
Отбубликова (снова просыпается): Да, где хуйло? Покажите хуйло!
Рабочий сцены забивает гвоздь в клитор, вешает икону с Путиным. Дева Мария Гваделупская подходит к иконе, чтобы посмотреть поближе.Кощей Вениаминович: На хуйло он похож, на дракона — нет. И фильм, кстати, тоже об этом!
Священник Развратов: Да не фильм это!
Человек в вышиванке: Який фільм? Про Путина? Я не бачив!
Дева Мария Гваделупская (возвращаясь на своё место): Ну, допустим, Путин — хуйло. Так что теперь, ему жопу подставлять в удобной упаковке?
Отбубликова (просыпается): Да покажите же мне, где хуйло?
Все в зале указывают пальцем на икону, но Отбубликова не видит этого, поскольку засыпает не менее стремительно, чем просыпается.
Кощей Вениаминович: Ну. Так мы и подставляем жопу! А что?
Человек в вышиванке: Вільна Україна проти гомофобії!
Дева Мария Гваделупская: Ещё банку вазелина рядом пририсовать. Смелое искусство — это же искусство говорить правду?
Рабочие сцены уносят дракона. Зал аплодрует. Кощей Вениаминович кланяется. Люди размахивают флагами — черно-красным, желто-голубым, чёрно-фиолетовым, бело-сине-красным, радужным, белым и махновским.
Кощей Вениаминович: Наконец-то! Убили дракона!
Таллий Чаев: На голую бабу одеть наручники — офигенная смелость...
Бандурин: Ну если она сама даёт!
Священник Развратов: Точно даёт? Всем даёт?
Человек в вышиванке: Жінку! Баби у колгоспі пашуть!
Коликов-Посмертный: Каждый понимает всё в меру собственной испорченности. Мазохизм конформистов нуждается в сублимации!
Кощей Вениаминович: А разве не наоборот?
Коликов-Посмертный: Та по-всякому, лишь бы на здоровье!
Кощей Вениаминович: Тоже так думаю. Не победим — хоть согреемся.
По сцене справа налево проезжает Испепелина, дама на кресле-каталке. В руках у нее огромный фиолетовый флаг. Она говорит свою реплику, пока находится на сцене. После реплики остаётся среди слушателей лектора.
Испепелина: Это ужасно и совершенно неприемлемо для правозащитного события. Сексуальная объективация, романтизация насилия — лучше вам заменить картинки. Не надо же объяснять, как это связано с нарушением прав человека и конкретно насилием в отношении женщин?!
Волнение в зале.
Кощей Вениаминович: Спокойнее, товарищи! Каждый всё понимает в меру своей испорченности. Наша целевая аудитория — здоровые люди, трахающиеся регулярно и не усматривающие в красивых эротических фотографиях ничего, кроме свободы и смелости, а в наручниках — ничего, кроме смелости и свободы!
Таллий Чаев: Кощей Вениаминович, всё это похоже на обыкновенный БДСМ. Ничего особенного.
Зал ахает.
Коликов-Посмертный: Ну давайте посмотрим, что такое БДСМ (ищет в телефоне, зачитывает определение из Википедии) В основе БДСМ лежит повышение уровня сексуального возбуждения человека и получения им психофизиологического удовольствия в результате сознательного нарушения тех или иных социально-детерминированных условий или табу. Как и было предварительно согласовано — свободный протест. Это афродизиак!
Таллий Чаев: С кем согласовано?
Кощей Вениаминович: С кем надо согласовано. Все знают, как нужны афродизиаки нашему движению сопротивления. Вопрос потенции стоит довольно остро!
Таллий Чаев: Вернее, не стоит.
Отбубликова: Не стоит?
Все актеры поворачиваются спиной к иконе, превращаются в хор и поют.
Хор:
Если что-то выглядит как патриархальный мудак
и действует как патриархальный мудак
то это и есть патриархальный мудак
не ожидаете ли вы
что доминант
начнёт думать
первый раз в жизни?
Отбубликова возвращается в роль и прогоняет остальных со сцены. Она остается на сцене одна до тех пор, пока не упоминаются действия других персонажей. На сцену проецируется видео из БДСМ-зала, наполненного инструментами для пыток и группами людей, практикующих БДСМ. На этом фоне и происходит
Элемент эротического катарсиса
Отбубликова на протяжении всего элемента медленно раздевается догола, а затем двигается, иллюстрируя свои истории максимально неприличными жестами и БДСМ-атрибутами.
Отбубликова: Навязанный БДСМ — это не афродизиак. Это омерзительно и асексуально, даже когда тебя запихивают в роль верхней. И самое омерзительное, что чем больше ты оттуда вые…, то есть выбираешься, тем больше кайфует насилующий тебя этим положением нижний, ведь "ты такая сильная"! Кощей Вениаминович, я в меру своей испорченности в зависимости от контекста и не вижу в теле никакого секса. Я целиком и полностью за выступления и нахождения в общественном пространстве в голом виде, и при этом участвовала даже в групповухах.
Хор восстает, пропевает «Даже в групповухах!» на мелодию «Правильно, коровы!» и садится на свои места.
Отбубликова: В групповухах меня сильно бесило, что мужчины делают меня Госпожой. Это неприятно. Также неприятно, как насильно засовывают в автозак и противоречат принятым законам. Засовывают тебя в наручники, из которых не можешь выбраться. Смелости в том, чтобы быть беззащитным в наручниках — никакой.
Коликов-Посмертный выходит на сцену и становится на колени перед Отбубликовой и начинает фотографировать ее на телефон.
Коликов-Посмертный: Я преклоняюсь перед Вашей эрудицией и очень рад, что наш невинный плакат спровоцировал столько интересных метафор. Он для этого и создавался! Ведь люди, посвятившие себя искусству и гражданскому протесту и занимающиеся этим несколько лет подряд регулярно с одним и тем же партнером, начнут скучать от этой рутины, если не будут экспериментировать.
Отбубликова: Давайте, давайте прямо сейчас экспериментировать!
Коликов-Посмертный делает фото, лежа на полу. Отбубликова садится на лежащего Коликова-Посмертного и продолжает монолог.
Отбубликова: Эксперименты — это прекрасно. Но надо уважать всех своих партнеров и не навязывать им то, что им не подходит (не обращая внимание на сопротивление, начинает связывать Коликова-Посмертного). Кому-то может не подходить БДСМ, кому-то анал, кому-то поцелуи в рот, кого-то воротить от поцелуев в пальцы и своих влажных рук. (Изображает вышеперечисленное с Коликовым-Посмертным). Видите, товарищи, всё это насилие! Видите? Понимаете? Насилие — как раз то, с чем, по идее, и должен бороться участник гражданского протеста! А не развязывать его!
Священник Развратов: Не развязывай его!
Отбубликова: Я обеими руками за голое тело.
Отбубликова голая, стоит руки в боки.
Отбубликова: Я против пассивности и наручников. Если кто хочет еще моего извращенного опыта — пожалуйста...
Зал хочет и имитирует стоны насилуемых женщин из порно.
Отбубликова: Желание насилия над собой было у глупых и трусливых мужиков.
На сцену из зала выползает Священник Развратов, он держит в руках ногу манекена.
Отбубликова: У парня, который во время групповухи лез без спроса лизать мои ноги.
На сцену из зала выползает Кощей Вениаминович с плёткой. Протягивает плётку Отбубликовой. Она отталкивает его, бьет плеткой пол, предметы, Кощея Вениаминовича. Кощей Вениаминович устраивает пантомиму, иллюстрирующую монолог Отбубликовой.
Отбубликова: Самый характерный, пожалуй — человек, который просил его наказывать, драть, потому что он начальник на работе. И поэтому его самого дома надо как следует наказывать. Чтобы он чувствовал себя хорошо, чтобы его совесть не беспокоила. Плюс у него был страх признавать себя вслух би. А во мне он видел партнершу, которая по его странной фантазии может со всех сторон его и отодрать как сучку, и поставить у него все что угодно...
Отбубликова надевает на шею Кощею Вениаминовичу орден на фиолетовой ленте, на ордене — большие буквы «раб». Кощей Вениаминович изображает удовольствие.
Священник Развратов: Мне нравится.
Кощей Вениаминович: А мне как нравится!
Развратов и Кощей остаются лежать на сцене.
Гурий Самоумов (говорит стоя, параллельно разбинтовывая мумию Анархиста Енотова): Я долго слушал и смотрел, товарищи. Плакат с полуголой женской попкой…
Испепелина поднимает плакат «Попкой!».
Гурий Самоумов: ...и наручниками за спиной — привлекает внимание и одновременно вызывает недоверие к организаторам фестиваля "Муза непокорных". Больно уж суженное впечатление оставляет о себе в сознании муза в трусиках…
Испепелина переворачивает свой плакат, там написано «В трусиках!».
Священник Развратов: Суженное!
Гурий Самоумов: ...изображение музы со спины и без трусиков. Вы озабочены не темой незаконности пыток, а визуализацией насилия над женским телом, стремлением к маленькому и легальному эротико-садистическому удовольствию.
Анархист Енотов (разминая шею, ноги и руки): Есть такое представление, что в оппозиционеры идут мазохисты. Не уверен, что стоит подыгрывать такому представлению!
Кощей Вениаминович: Серьёзно? А я получил такое удовлетворение от вашего последнего концерта!
Начинается проекция ролика с выступления музыкальной группы Анархиста Енотова. Среди исполнителей персонаж, одетый в порнокультурном стиле.
Анархист Енотов: Это вообще другое. Тут никакого овеществления и насилия.
Голая женщина садится на колени Анархиста Енотова и гладит его по голове.
Кощей Вениаминович: Вот и я так тоже считаю!
Свистит, приказывает Голой женщине стать на четвереньки на сцене. Надевает ей на шею ошейник и пристегивает поводок. Далее Голая женщина остаётся на четвереньках.
Гурий Самоумов: Голое женское тело с руками в наручниках за спиной — одобрение насилия над женщинами, а не смелое искусство. Либо голое тело, либо наручники!
Все персонажи поднимают руки — они в наручниках.
Гурий Самоумов: Соединение их на одной картинке — запрещенный прием в нормальном обществе. Не говорю уже о правозащитном сообществе . Поскольку автору плакатиков Кощею Вениаминовичу это "по барабану"...
Кощей Вениаминович (подползает к фотоаппарату и накрывает его барабаном): Я не автор, но сочувствующий.
Кощей Вениаминович снимает Орден раба и уходит в зрительный зал. Начинает отрезать голову Голой женщине.
Дева Мария Гваделупская: Сексуальность — это смелость, а не обнажёнка. Когда я становлюсь на колени, мне за это платят.
Развратов: А мне и обнаженка нравится, и не обнаженка. Вино же будет!
Все остаются в наручниках. Конец.